Об иностранной публике, о музыке Бетховена и своих произведениях: интервью пианиста Мндоянца

Перед концертом в Большом зале Московской консерватории 18 ноября пианист Никита Мндоянц дал эксклюзивное интервью ФАН.

Карьера Никиты Мндоянца четко делится на два этапа: до и после победы на конкурсе пианистов в американском Кливленде. За год до этого он с треском провалился на конкурсе имени Чайковского, но, взяв первую премию на одном из самых престижных музыкальных состязаний в мире, больше в них не участвовал. С тех пор артист играет исключительно для публики. Перед концертом в Большом зале Московской консерватории 18 ноября Никита Мндоянц дал эксклюзивное интервью ФАН.

— Считается, что случайные люди редко ходят на концерты в Большой зал Московской консерватории, место давно приватизировано знатоками классики. Вы думаете об этом перед концертами на этой сцене?

— Действительно, Большой зал Московской консерватории (БЗК) стоит особняком в ряду музыкальных залов не только для публики, но и для исполнителей тоже, являясь неким особым пространством. Каждый выход на сцену в этом зале лично у меня сопровождается ощущением, что ты играешь здесь впервые, хотя раньше я выступал в этом зале часто с симфоническими оркестрами, было также и несколько сольных программ.

— Бэкграунд зала завораживает?

— Да, история у зала впечатляющая. Череда имен великих музыкантов, выступавших в Московской консерватории в разные годы, тоже ко многому обязывает в плане выбора программы. Дать концерт в Большом зале Московской консерватории почетно и престижно, как и в Карнеги — холле в Нью-Йорке, где также не бывает случайных людей ни в зале, ни на сцене. Конечно, по всему миру есть много залов с солидным историческим бэкграундом, но для меня как москвича и выпускника Московской консерватории это священное место.

— Насколько часто на концерты в Московской консерватории или Петербургской филармонии ходят иностранцы?

— Так как я достаточно много гастролирую по миру, полтора последних года не берем в расчет по понятным причинам, то обзавелся друзьями и в Европе, и в Америке. И когда они приезжали в Москву или Петербург, то обязательно посещали концерты классической музыки в наших лучших залах. Знаю, что в БЗК ходит очень много посольских работников, представителей крупных иностранных фирм, корпораций. Это солидная публика, которая прекрасно знает, что здесь плохих концертов не бывает. БЗК — это наш культурный бренд.

В последние лет пять-семь в России появляются новые концертные площадки, а Москва — в авангарде этого движения. Музыкальная жизнь в столице сильно поменялась в лучшую сторону — открылся прекрасный зал «Зарядье», Московская филармония обзавелась целым комплексом новых залов, в том числе и мультимедиа. Все это говорит о том, что есть направленность на передовые технологии, в частности интерактивное присутствие на концертах, в том числе и зарубежных, нет консервативности, закостенелости в форме и формате материала. И поэтому зал Московской консерватории несет в себе отпечаток консервативности в хорошем смысле слова, богатейших традиций. Но при этом там происходят уникальные и современные вещи: устраиваются концерты актуальной, новой музыки.

— Вечер откроет музыка Бетховена, чье имя традиционно часто присутствует в российских афишах. Вы подыгрываете вкусу публики или себе, так как Бетховена вы называете одним из любимых композиторов?

— Бетховен настолько велик и многогранен, что включать часто его сочинения в концерты — вещь вполне очевидная. Я же поставил в программу незаигранное, по крайней мере, в нашей стране произведение: 15 вариаций с фугой, где главная тема предвосхищает мелодию из Третьей «Героической» симфонии. Последнее время пианисты стали проявлять интерес к вариационным циклам Бетховена, в основном к его самому масштабному опусу в этом жанре — 33 вариациям на тему вальса Диабелли. К нам приезжал пару лет шесть назад британский пианист Андраш Шифф — респектабельный артист из высшей лиги, один из лучших интерпретаторов сочинений Бетховена. Он тогда играл в Москве «Гольдберг-вариации» Баха и Диабелли, вариации Бетховена. Это программа подвластна исключительно титанам фортепианного искусства. Я был на том выступлении и испытал сильное впечатление от услышанного, поэтому появление в моем репертуаре 15 вариаций и фуги Бетховена было отчасти предопределено. Но отправной точкой программы концерта 18 ноября является не Бетховен, а Брамс — в финале вечера я сыграю его сложнейшую Сонату №3 (фа минор). Но Брамс и Бетховен очень созвучны эпически, композиционно, поэтому прекрасно слушаются в одном концерте.

— Победив в 2016 году на конкурсе пианистов в Кливленде, вы получили возможность через год впервые выступить в знаменитом Карнеги-холле. Перед тем концертом вы сказали, что нью-йоркскую публику удивить трудно, поэтому не будете исполнять популярную классику и хитовые произведения. А в чем разница между американской и российской публикой, которая охотно слушает популярную музыку?

— Честно, тогда я немножко перегнул, потому что везде публика не прочь услышать на концертах известные вещи, тем более практически у каждого автора есть сочинения, которые часто играются. Но в тот раз я составил программу из малоисполняемых произведений популярных авторов. Опять же, был Бетховен, но я выбрал его «Шесть багателей» — цикл, написанный в поздний период, сложный по музыкальному языку, можно сказать, элитарный. Время показало, что такой принцип выстраивания программы публика принимает, я его использую довольно часто. Предстоящий концерт 18 ноября в БЗК — тому подтверждение. Поэтому задачи угодить вкусу публики нет. Если ты предлагаешь интересную, нетривиальную программу, то она находит отклик у аудитории. Поэтому не думайте, что сольная программа — это банальная подборка. Я выстраиваю не только музыкальный ряд, но и драматургию концерта.

— Вы стали членом Союза композиторов России почти 10 лет назад — в 23 года. Ваш учитель по классу композиции в Московской консерватории Александр Чайковский не обижается на вас, что вы мало сочиняете?

— Честно говоря, обижается, что композиторская практика ушла у меня на второй план, а на первом — концертная деятельность. Но Александр Владимирович [Чайковский] — сам в прошлом прекрасный пианист, он учился у Льва Наумова — ученика великого Генриха Нейгауза, поэтому прекрасно понимает, как трудно быть одновременно концертирующим пианистом и композитором.

— Во время пандемии, когда концертов не было, что-то новое написали?

— Во время локдауна поддерживал фортепианную форму, ведь я много гастролирую, поэтому в голове и пальцах нужно держать одновременно много разных программ. Разучивание новых произведений зависит не только от твоего личного желания. Когда поступает приглашение от симфонического оркестра сыграть совместную программу, то выбор произведения остается за дирижером. Например, в 2016 году мне пришлось выучить сразу три новых концерта, плюс новую сольную программу, потому что изначально она была составлена до победы на конкурсе в Кливленде. Ничего крупного за последние пару-тройку лет не написал, а лишь подчищал хвосты, закончив партитуры, начатые ранее.

— На концерте в БЗК на бис нет планов исполнить собственное сочинение?

— Дело в том, что с этой же программой я выступал в августе на фестивале в Польше. Я там играл в третий раз и освоился с публикой и залом, поэтому и играл там свое сочинение. Буду ли делать то же самое в БЗК 18 ноября — пока не решил. Но я до сих пор не ответил для себя на вопрос относительно того, нарушит ли дополнительный номер целостность программы или нет. Может быть, решение придет прямо на самом концерте и это будет сюрпризом для публики.

Досье

Никита Мндоянц родился в 1989 году в Москве в семье музыкантов. В девятилетнем возрасте он сыграл первый сольный концерт в Хельсинки, который был записан и издан на диске фирмой Vista Vera. 

Мндоянц получил образование пианиста и композитора в Центральной музыкальной школе при Московской консерватории.

Музыкант — победитель Международного конкурса пианистов (2016), Международного конкурса пианистов имени И. Я. Падеревского в Польше (2007) и финалист Международного конкурса им. Вэна Клайберна в США (2013).

В 2007 году фирма Classical records выпустила два диска Никиты Мндоянца, в один из которых вошла его музыка.

В 2012 году в возрасте 23 лет Мндоянц стал членом Союза композиторов России. В 2014 году был удостоен I премии на Международном конкурсе молодых композиторов имени Н. Я. Мясковского, в 2016 году — памяти С. С. Прокофьева в Сочи. Является одним из героев документальных фильмов «Русские вундеркинды» (2000) и «Конкуренты» (2009), снятых немецкой фирмой Lichtfilm.