Историк Борис Филиппов рассказал о роли папы Франциска и кандидатах в преемники
Почему "аргентинский папа" Франциск совершил революцию на Святом Престоле и в чем видел свою миссию, зачем вице-президент Вэнс спешил увидеть понтифика, хотел ли Франциск приехать в Россию, может ли его преемником стать выходец из Азии или Африки — об этом RTVI рассказал историк, специалист по Ватикану и Католической церкви Борис Филиппов.
<b>Почему "аргентинский папа" Франциск совершил революцию на Святом престоле и в чем видел свою миссию, зачем вице-президент Вэнс спешил увидеть понтифика, хотел ли Франциск приехать в Россию, может ли его преемником стать выходец из Азии или Африки — об этом в специальном интервью RTVI <a href="">рассказал</a> историк, специалист по Ватикану и Католической церкви Борис Филиппов. </b> <h2><strong>Чем был уникален папа Франциск</strong></h2> Франциск был первым папой из Латинской Америки, что само по себе исключительный случай. Затем его личные качества — манера поведения, образ жизни, содержание его первой проповеди, которую он произнес как папа римский. Можно сказать, что Франциск совершил революцию на папском престоле.
Первую революцию совершил его предшественник Бенедикт XVI — тем, что отрёкся. Раньше папы в престарелом возрасте говорили: "С креста не сходят". И вот Бенедикт был первым понтификом, который отрекся, поняв, что может стать игрушкой в руках своих сотрудников, поскольку физически не способен выполнять обязанности.
Сам факт отречения Бенедикта XVI стал такой сенсацией, что освещать выборы нового папы приехали пять тысяч журналистов примерно из шестидесяти восьми стран — такой ажиотаж вызвал этот конклав.
Все, что происходило дальше, сразу же оказывалось на первых полосах мировой прессы. Избранный Франциск отказывался переезжать в папский дворец из гостиницы для епископов. Говорил, что не будет менять свой распорядок дня и образ жизни, сожалел, что больше не может сходить за пиццей и посидеть с друзьями.
Он меняет, насколько это возможно, образ жизни папы и, соответственно, представление о папе.
Франциск был исключительной личностью на папском престоле. Вообще в XX веке все папы были выдающимися людьми, но Франциск выделился среди них тем, что стал представителем другой цивилизации. Это очень важно, потому что все остальные — европейцы. И католическая церковь еще до недавнего времени, до середины 1950-х годов, была преимущественно европейской.
А сегодня она глобальная. И поэтому папа из Латинской Америки — первый, но, думаю, не последний. Потому что сегодня церковь, христианство вообще уходит в Африку, в Латинскую Америку и в Азию. <div class="intext-frame">
<a href="https://rtvi.com/news/umer-papa-rimskij-franczisk-chem-on-zapomnilsya/"><strong>Умер папа римский Франциск: чем он запомнился</strong></a>
</div> <h2><strong>В чем Франциск видел свою миссию</strong></h2> Франциск был сторонником народной веры. Он сам очень много окормлял беднейшие районы Буэнос-Айреса. И священники в его епархии много работали в районах бедноты.
Недавно я читал интервью одного польского священника, который работал в Латинской Америке. Он рассказывает: если священник не поможет там прихожанину, это не страшно. Но если священник откажется с ним разговаривать — ему этого не простят.
Франциск хотел быть человеком, который врачует раны. Он говорил, что церковь — это полевой госпиталь. Церковь, как говорил Христос, не для праведников, а для страждущих. И Франциск считал, что церковь должна быть там, где людям плохо.
<a href="https://rtvi.com/news/umer-papa-rimskij-franczisk-chem-on-zapomnilsya/">Бергольо</a> берёт имя, которое прежде было для пап табуировано, — в честь Франциска Ассизского. Однажды этот святой услышал, как в храме раздался голос: "Франциск, разве ты не видишь, что Храм мой разрушается? Пойди и восстанови его".
То есть выбранное им имя Франциск означает диагноз, диагноз для церкви.
Все поняли, что он берёт на себя груз восстановления, преодоления кризиса церкви.
До Бергольо считалось крамолой сказать, что церковь в кризисе. Светская печать об этом писала, а католическая — нет. Бенедикт XVI говорил о моральном кризисе, о кризисе веры. Но он не говорил, что в кризисе находится институт церкви. <h2><strong>В чем заключался кризис Католической церкви</strong></h2> Кризис церкви заключается в том, что решения, которые принимаются на самом высоком уровне, то есть папой, курией, — не выполняются. Потому что выполнять их некому.
Когда в конце 1960-х я начал заниматься проблемами католицизма, в мире было 500 миллионов крещеных — и 427 тысяч священников. Сегодня в мире миллиард 300 миллионов крещеных католиков и 407 тысяч священников. Их катастрофически мало.
Порой некому даже проводить причастие. Даже в Италии. Один из кардиналов еще лет 15 назад сказал: церковь, которая не может обеспечить [прихожан] причастием, это не церковь. <h2><strong>С чем столкнулся папа Франциск</strong></h2> Когда Франциска избрали, он был полон сил и энергии, несмотря на возраст. А когда окунулся в конкретную папскую жизнь, то понял, что у него нет рычагов, он не знает, с чего начать.
Он-то думал, что он будет реформировать курию, а оказалось, что ему нужно разгребать грязь. Он столкнулся с колоссальным педофильским скандалом.
Педофильский скандал имеет церковную подоплёку. Преступления священников против детей связаны с безнаказанностью, поскольку священники воспринимаются как икона Христа и, соответственно, вне подозрений.
Прежде ни один папа не осмеливался разгрести эту грязь. По-настоящему это начинает делать Бенедикт XVI. Он первым признал проблему и написал об этом в послании ирландским верующим — народу Божьему Ирландии. И только после этого послания Бенедикта XVI все остальные епископы начали каяться.
Но при этом сам Бенедикт не трогает епископов. А Франциск лишает сана священников, епископов и даже двух кардиналов. Педофильский скандал стал предметом обсуждения, судебных процессов, об этом писала пресса.
Это был страшный удар по самому пониманию того, что такое священник. То есть это человеческий институт со всеми грехами, самыми непростительными.
Франциск ставит первой задачей вернуть церкви репутацию духовного института. <h2><strong>Каким Папой был Франциск</strong></h2> Я не смотрел фильм «<a href="https://rtvi.com/visual/yura-borisov-proigral-kiranu-kalkinu-kak-proshla-kinopremiya-bafta/">Конклав</a>», а вот фильм «Молодой папа» смотрел, и он очень хорош. Там показаны разные варианты пап. Папа-чудотворец, папа-поэт и так далее. И там показано, что лучшим вариантом будет папа- администратор.
Я думаю что Франциск был первым администратором за последние очень много лет. Потому что Пий XII не был администратором, Иоанн XXIII не был администратором, Павел VI не был администратором, Иоанн Павел II не был администратором.
Бенедикт XVI был никудышным администратором. Он был по-настоящему великий богослов, но никудышный политик и никудышный администратор.
А Франциск — администратор. То есть человек, который принимал решения и смотрел, чтобы они выполнялись.
Приведу пример. В первый же год он попытался дать бой итальянской мафии. Еще когда Иоанн Павел II спросил председателя епископской конференции Италии про мафию, тот сказал, это выдумка журналистов, и никакой мафии нет. Папа не поверил, поехал на Сицилию, стал громить мафию, но мафия ответила четырьмя взрывами в соборах Рима.
Когда начал борьбу с мафией Франциск — закрыл все мафиозные счета в Ватиканском банке, заявил, что отлучает мафиози от причастия, — мафия ничего не предприняла, просто не осмелилась. Таков был его авторитет. <h2><strong>Зачем Франциск провел «общецерковный референдум»</strong></h2> Франциск оказался в ситуации, когда человек понимает, что дом горит, а с какого угла начать его тушить — не знает, потому что дом горит со всех сторон. И он и так пробует, и так пробует. И, в конце концов, он приходит к выводу, что никто не может ему сказать, как можно реформировать церковь. И этого никто не может сказать, по одной простой причине: ни у кого нет опыта реформирования глобальной церкви.
Что такое глобальная церковь? Это церковь, которая объединяет разные народы, разные культуры, разные цивилизации, разные языки.
При этом все употребляют одни и те же слова, но мы не знаем, какой смысл в них вкладывают. Мы не знаем, что такое Бог в Африке, как они понимают Христа. Не знаем то же самое про Латинскую Америку. Но основные верующие живут в Африке, в Латинской Америке и растет церковь в Азии.
У Франциска понимание проблем церкви — не европейское, а латиноамериканское. Начиная с того, что он не понимает раскола церкви на католическую, протестантскую, православную. Он этого не понимает, не видит в этом смысла. Он говорит: это соблазн. Христос говорил: "Будьте едины".
Поэтому нельзя найти для Европы одно решение, для Африки — другое. Решение должно быть одно — для всех.
И вот Франциск, может быть, от глубокой веры, а может быть, от отчаяния, решил обратиться ко всей полноте церкви, то есть ко всем верующим, к миллиарду человек. Было составлено порядка сорока вопросов, которые предстояло обсудить во всех приходах мира. Прихожане, священники, женщины, мужчины — все, у кого есть право голоса, и даже неверующие могли принимать участие в этом обсуждении.
До Франциска ничего подобного никто не делал. Это был беспрецедентный эксперимент.
На обсуждение выносились все самые спорные, сложные вопросы — в том числе о причастии, об отношении к гомосексуализму, о женском священстве. И был задан вопрос: "Как вы к этому относитесь?"
Процесс занял два года. Сначала многие думали, что это бессмысленная затея. В первый год, когда обсуждали предварительные итоги, выяснилось, что разногласий — море. Ни по одному вопросу не набирается квалифицированное большинство, то есть две трети голосов.
Окончательные результаты голосования не опубликовали. Но речь идет о том, что папа запросил мнение церкви как общины верующих — и получил его.
До всех этих обсуждений церковь была безликая. Мы знаем: вот этот миллиард 300 миллионов католиков. А теперь мы знаем, что среди этих миллиарда трехсот миллионов человек есть порядка ста миллионов, которые готовы обсуждать проблемы церкви. Это золотой запас церкви. И следующий папа, и епископы, и кардиналы, которые будут заняты переустройством церкви, будут на них опираться.
Когда мы говорили: вот есть либералы, вот есть реформаторы, — это было абстракцией. А обсуждение показало, что в этом конкретном приходе, в этой конкретной епархии, в этой конкретной стране одна группа смотрит на проблемы так, другая — так, и им предстоит достичь консенсуса.
Был случай, когда епископ из Латинской Америки приехал к папе в первый год его правления и попросил рукополагать женатых мужчин — священников не хватало. А папа ответил: "Почему вы все обращаетесь ко мне? У вас есть епископская конференция, вот и принимайте решение, а уже епископская конференция пусть обращается ко мне. И тогда мы будем разбираться".
То есть он хотел рассредоточить ответственность в церкви, чтобы она не замыкалась только на папу.
Непонятно, из кого состоит церковь, если она не чувствует ответственности за себя. Не священники отвечают за церковь — за церковь отвечает народ Божий. И вот Франциск пытается этот народ Божий активизировать, чтобы они поняли, что отвечают за судьбу церкви, что и есть они церковь. Без этого будущего нет. <h2><strong>Были ли Франциск политиком</strong></h2> Иоанн Павел II был папой-политиком, который выступал экспертом по социализму, был союзником американских президентов, немецких канцлеров, французских президентов. Он вернул церковь в мировую политику. У Франциска не было значения как религиозного политика.
Безусловно, он был церковным дипломатом, совершил множество апостольских визитов. Но политических успехов у него немного. <h2><strong>К чему привела встреча папы Франциска и патриарха Кирилла на Кубе </strong></h2> Это был обоюдный жест, но с нашей стороны никаких последствий не последовало — и с той стороны тоже. Были не готовы к сближению. Встретились — и все. Еще Франциск очень хотел приехать в Россию, но у него ничего не получилось.
Франциск стремился к этой встрече, поскольку ему хотелось сдвинуть с места процесс улучшения отношений. Что мы сейчас имеем: простые верующие [православные] до сих пор знают, что "католики — это плохо, и только православные — хорошо". Католики до сих пор знают, что "только в католической церкви истина, а все остальные ею не обладают". Так вот для Франциска этой проблемы не было. Он вообще считал, что богословие только мешает объединению людей.
Когда он был епископом в Аргентине, то общался со всеми, посещал праздники других церквей, других вер, дружил с еврейским раввином, и они написали предисловия к книгам друг друга. Такое общение — не экуменизм, потому что экуменизм — это политика. А это то, что растет снизу.
В этом плане тяжело было папе Бенедикту XVI, который был богословом и строго следил за всеми тонкостями. Франциск не придавал им такого значения. <h2><strong>Почему у папы не сложились отношения с Трампом</strong></h2> Дело не в том, что Трамп — протестант. У них был конфликт по отношению к мигрантам. Папа откровенно осуждал антииммиграционную политику Трампа, потому что Аргентина — такая же иммигрантская страна, как и Соединенные Штаты, а Бергольо — потомок мигрантов.
Он и европейцам говорил: приготовьтесь к тому, что иммигрантов будет еще больше. Научитесь с ними жить. Можно сказать, что это политический совет, а можно сказать, что это совет человеческий. <h2>Зачем Вэнс спешил встретиться с папой Франциском</h2> Последним государственным деятелем, который встретился с папой за день до его смерти, оказался американский вице-президент Джей Ди Вэнс. Вэнс — политический деятель, и он должен понимать, что следующие выборы без поддержки католической церкви можно и не выиграть.
В Америке очень много католиков, и поддержка со стороны католической церкви очень важна для всех кандидатов в президенты. Это влиятельнейшая церковь в Америке.
Первым, кто обратился за помощью к католикам, был Франклин Рузвельт, вторым — Кеннеди, который сам был католиком. Все следующие президенты договаривались с Католической церковью.
Еще один очень важный момент: значительная часть американского генеральского корпуса — католики, поэтому ссориться с ними не стоит. <h2><strong>Был ли папа Франциск "либералом"</strong></h2> То, что он был реформатор, — без сомнения. Он по-настоящему революционер. Но наши светские представления не годятся для оценки церковных ситуаций.
Кардинал Бергольо в Латинской Америке — консерватор, но в качестве папы его воспринимали как либерала.
Основной принцип, которым был движим Франциск, — милосердие. И он подходит к вопросам с этих позиций. Когда речь заходила о людях нетрадиционной ориентации, он говорил: "А кто я такой, чтобы судить? Они не виновны или виновны? Это не мне решать".
Но при этом он не преступает канон и строго следил за тем, чтобы его в этом не обвинили (хотя его обвиняли). В этом смысле он консервативен.
И говорить о том, что внутри Католической церкви есть эти разделения, принципиально неверно. Понимание "либерал — консерватор" — из другого мира. Один и тот же кардинал может быть и консерватором в каких-то вопросах, и либералом.
Например, Иоанн Павел I. Перед избранием, еще до конклава, его спросили, как он относится к зачатию в пробирке. Он ответил: "Я порадуюсь за родителей, у которых родился ребенок". Это было немыслимое для церковного деятеля заявление.
Но при этом он был очень консервативен, и его избрали именно как консерватора. <h2><strong>Кого считают фаворитом на выборах папы</strong></h2> Какого-то определенного фаворита нет. За последние сто лет только в двух случаях заранее было известно, кого изберут. Это Пий XII — у него не было конкурентов в 1939 году, и Бенедикт XVI.
Хотя тогда была страшная интрига, чтобы не допустить избрания Ратцингера [будущего Бенедикта XVI] папой. Против него выдвинули как раз Бергольо — без его согласия. Мы знаем, что Бергольо со слезами на глазах умолял своих сторонников проголосовать за будущего Бенедикта. И мы не знаем, кто переломил [ход голосования].
Но вообще, если говорить про фаворитов, то называют госсекретаря Ватикана Пьетро Паролина, который мне лично симпатичен. Мне симпатичен и филиппинский кардинал Луис Антонио Тагле. Мой хороший знакомый, который несколько раз его видел, подтверждает, что Тагле — очень харизматичная личность. И если его изберут, он станет первым азиатским папой.
Есть еще кардинал из Болоньи, представляющий старый центр. Я даже был у него в гостях. Он отличается широтой взглядов.
Есть мальтийский кардинал Проспер Грек, которого все знают. А это немаловажно, поскольку сейчас самая большая группа кардиналов, которых назначил Франциск, — это люди, которые вообще друг друга не знают. И только в эти дни, когда начинается предконклавная конгрегация, они впервые друг друга увидят и начнут обсуждать церковные проблемы.
Грек и Тагле — продолжатели линии Франциска.
Не думаю, что есть шансы у венгерского кардинала Петера Эрдё <em>(в случае избрания он стал бы вторым в истории после Иоанна Павла II папой из Центральной Европы. — Прим.RTVI)</em>.
Обсуждают и кандидатов из Африки. Я совершенно согласен с тем, что африканский папа был бы более консервативным, чем белый папа. Самым консервативным будет черный папа.
Как бы то ни было, есть 60 новых кардиналов, которых назначил Франциск, и никто не знает как они будут голосовать. <h2><strong>Куда пойдет Католическая церковь</strong></h2> Сейчас кардиналы начинают обсуждать, какой папа нужен церкви и — для какой церкви он нужен. Потому что нужно еще поговорить о том, что из себя представляет церковь.
Мир вступил в турбулентную эпоху. Это значит, что ни старые принципы, ни старые институты уже не действуют. К старому возврату нет.
Например, церковь в Европе не обратила внимание на такую "мелочь", что паства получила образование. Основная паства — люди с высшим образованием, а к ним обращаются на языке, как будто они малограмотные.
Процессы, которые сегодня происходят в мировом христианстве, затронули не только Католическую церковь, они затронули все исторические церкви. Отовсюду массово уходят верующие. Они уходят к "харизматикам", то есть в общины, в которых нет профессиональных священников. То, что мы называем сектами.
Там нет профессиональных священников и там нет иерархии — то есть самой структуры, которая характерна для всех церквей. И туда ушло уже порядка 800 миллионов человек. Да, во Франции на Пасху приняли крещение около 17 тысяч человек, но сколько ушло?
Верующие хотят общения с Богом, а не со структурой. И речь идет о том, что церковь должна стать ближе к Христу. Иначе верующие к ней не вернутся и будут продолжать уходить, потому что ищут не институт, а Христа.