Последние герои: откровения главных отечественных рок-идолов — Виктора Цоя и Егора Летова
Издательство АСТ почти одновременно выпустило сборники интервью лидеров «Кино» и «Гражданской обороны». Шаг любопытный, учитывая, что ни Цой, ни Летов не были большими любителями общения с журналистами.
Главные российские «цоевед» и «ГрОбовед» — Виталий Калгин и Алексей Коблов соответственно — за последние несколько лет выпустили не одну книгу, посвященную объектам (точнее, в данном случае, субъектам) своих исследований. Из-под пера Калгина и Коблова, равно как при их активнейшем содействии, выходили и малобюджетные издания, и шикарно оформленные фотоальбомы, и попытки аналитических исследований творческого и жизненного путей главных действующих лиц культовых «нашенских» рок-групп.В данном случае авторы, не сговариваясь, поставили перед собой, казалось бы, трудновыполнимую задачу: издать по максимуму материалы «от первого лица», представить Цоя и Летова, что называется, без купюр — собрать воедино прямую речь, когда-либо звучавшую из уст музыкантов в ходе данных ими на протяжении ряда лет интервью. Цель исследователей сколь благородна, столь и благодарна, ибо не секрет: оба артиста предпочитали высказываться не со страниц периодических печатных изданий, а с помощью магнитофонных пленок. Пресс-трибуна им была не нужна. Но, поскольку положение обязывало, отвечать на вопросы репортеров основателям «Кино» и «Гражданской обороны» время от времени все же приходилось. И в итоге перед нами — весьма ценные, пусть и неоднозначные, исторические источники, подвергнутые минимальной редакторской правке...
Начнем, пожалуй, с Егора (книга называется "Егор Летов. Сияние"). Сразу отметим, что подборку его откровений читать куда интереснее, чем интервью, данные Цоем. И вовсе не потому, что Летов был велеречивей и «глубже» (хотя он действительно являлся, возможно, самым начитанным отечественным представителем музыкальной контр-культуры). И не в силу того, что речь его куда образней, метафоричней и попросту ярче. А потому что «оборонец №1» всегда был разным — подобно юркому налиму, ускользавшим от общепринятых тенденций и устоявшихся норм. Причем делал он это не назло природе, надменному соседу или кому бы и чему бы там ни было еще. Просто такой уж он был человек.
Для любого, хоть отчасти посвященного в тему, не секрет, что Летов начинал свой путь к слушателю (хотя никогда его, в отличие от подавляющего большинства наших рокеров, специально не искал) в середине 1980-х как рьяный антисоветчик, яростно ниспровергающий в текстах своих ранних песен все те ценности, которые провозглашались с 1917 года и на протяжении десятилетий казались незыблемыми.
Тем более странным и шокирующим казалось многим поклонникам творческое «перерождение» Егора, наступившее в начале девяностых, когда отчаянно насаждаемые повсюду псевдодемократические ценности стали душить строптивого омича. В 1994-м он уже во всеуслышание заявлял: «Идеи коммунизма для меня были самоочевидны с детства — как понятия добра, справедливости, равенства, братства. Мне говорил о них мой отец, участник Великой Отечественной войны. Сам я — сын рабочего класса: начинал трудовой путь штукатуром на стройке, работал на Омском шинном заводе. Люблю советскую песню, воспитался на ней. Те, кто любили изображать меня борцом с коммунизмом на основании моей песни «Все идет по плану», сейчас поражены... Да, у меня была сложная идейная эволюция от анархо-индивидуализма к «красному государственничеству», но «дерьмократом» я не был никогда, я всегда оставался верен себе».
Вот именно. Копаться в неимоверно противоречивой сущности этого человека — дело хоть и крайне увлекательное, но «заранее обреченное на полнейший провал», если цитировать самого Летова. Во-первых, потому что его давно уже нет в живых, и правды от первого лица, увы, не дознаться. Да и будь он с нами, все равно не сказал бы. А во-вторых, творческое кредо лидер «Г.О.» обозначил еще на заре своего творческого пути, спев в одной из песен: «Я всегда буду против». И вот именно в этом смысле Егор действительно всегда оставался верен себе — не потому что менял свои политические и личностные убеждения, а потому что просто всегда был против: ему ни с кем не было по пути.
Мысли Егора — буйные, бьющие наотмашь, грубые, подчеркнуто шокирующие, а порой вовсе хамские, но при этом откровенные, неподдельные. И поэтому читать «Сияние» (именно так, по одноименной песне «Гражданской обороны», назван данный сборник интервью, писем и мини-очерков) крайне любопытно и познавательно. Если и не с целью «прорубиться» в творчество группы, то хотя бы просто для того чтобы понять: Егор Летов был одним из наиболее уникальных наших современников...
Виктор Цой в том, что касается уникальности и масштаба дарования, Летову, конечно же, не уступал. Но столь же хлестко, безапелляционно, развернуто и «забористо» высказываться за пределами сцены и студии звукозаписи не умел. Впрочем, если в том и есть его вина, то только отчасти.
С одной стороны, Виктор действительно был до обидного немногословен. Вот лишь некоторые выдержки из обозреваемой книги: «Я не люблю, когда меня узнают на улицах, останавливают и т.д. Вообще мне чужда демонстративность такая — смотрите, кто идет»; «Я отвечаю на вопросы, когда меня спрашивают. Если меня не спрашивают, я не отвечаю. Я не любитель много разговаривать»; «Я почти всегда не согласен с тем, что обо мне пишут в прессе. Потому что, как правило, я не могу достаточно литературно сформулировать мысль. Она нуждается в редакции, а редакция... ее уже делает другой человек. Значит, уже и слова меняются»; «Я хочу, чтобы нас воспринимали и показывали такими, какие мы есть. А то ведь даже в интервью так все изменят, что себя не узнаешь. Или пишут, например, мол, я сказал: «Хочу быть честным и искренним». По-моему, такое только идиот может заявить. Ведь любому ясно, что честным быть хорошо, а нечестным плохо».
И вот как раз из последнего пассажа вытекает то, что, собственно, «с другой стороны». Цою, на протяжении всего его творческого пути просто фатально (за редчайшими исключениями) не везло на интервьюеров. Ему постоянно задавали одни и те же вопросы, причем, один другого примитивнее и нелепее: «Ваша позиция в рок-музыке?», «Ваши кумиры?», «Ваше отношение к поклонникам?», «Как вы определяете свой стиль?», «Кто пишет вам тексты?», «Что такое «бошетунмай»?» и все в таком духе. Что же касается самого идиотского вопроса «Почему группа называется «Кино»?», то его Виктору задавали вплоть до последних дней жизни.
Нетрудно догадаться, что если помножить скудообразие вопросов, задаваемых из месяца в месяц и из года в год, на природную молчаливость и отстраненность Цоя, реакция последнего едва ли могла бы быть бурной и фонтанирующей. Как говорится, каков привет — таков ответ. И все же, несмотря на очевидную неинформативность, издание представляет определенную ценность. Во-первых, составитель сборника проделал поистине титаническую работу по сбору документов, скрупулезно отследив речь Цоя по ту сторону сцены и экрана, — от Таллина до Новосибирска. Это достойно уважения. А во-вторых, многомиллионной армии поклонников 60-летнего юбиляра текущего года книга (она называется "Виктор Цой. Своими словами") будет нужна просто по умолчанию. Тем более что некоторым журналистам все же порой удавалось разговорить Виктора...
У Цоя и Летова, казалось бы, не очень много общего. Здесь даже излишне вдаваться в подробности — факт, как говорится, налицо (в прямом смысле: физиономического анализа и оценки манеры внешне подать себя вполне достаточно). Однако и взаимных точек соприкосновения — что куда важнее — не так мало. Оба — интроверты и одиночки, с обостренным чувством собственной независимости, старавшиеся ограждать свое личное пространство от посторонних. Оба предпочитали работу в студии, а концерты давали постольку, поскольку. И тот, и другой не представляли свою жизнь без музыки, живописи и кино (пусть предпочтения и были разными). Как у первого, так и у второго, была огромная ватага поклонников по всему Советскому Союзу и на постсоветском пространстве.
Но главное, и Виктор Цой, и Егор Летов писали прекрасные песни — как в плане текстов, так и в том, что касается мелодии, — по сути, создав не только лихой саундтрек советских 1980-х (а именно на этот отрезок времени, вне всякого сомнения, приходится золотой век отечественного рока), но и во многом обозначив дальнейшую инерцию его развития. Именно поэтому эти два парня являются нашими главными рок-героями. И именно поэтому с их мыслями, увековеченными на бумаге и недавно изданными, имеет смысл ознакомиться...
P.S. Почему-то наиболее часто задаваемым, как Цою, так и Летову, вопросом на страницах обозреваемых книг является следующий: «Каково ваше отношение к «Аквариуму» и к Гребенщикову?»...