Андрей Тропилло — директор Ленинградского филиала фирмы «Мелодия»
36 лет назад — 28 сентября 1989 года — легендарный советский звукорежиссер Андрей Тропилло, трудовым коллективом Ленинградского филиала фирмы «Мелодия» на альтернативной основе был избран его директором.
Именно Тропилло в свое время записал первые альбомы большинства знаковых советских рокеров. Речь идет о таких коллективах, как «Аквариум», «Зоопарк», «Кино», «Алиса», «Телевизор» и другие.
На звукозаписывающей фирме он стал в огромных масштабах издавать на виниле классику зарубежного рока — Led Zeppelin, Black Sabbath, The Rolling Stones и др. Чтобы обойти законы об авторском праве, он издавал их с измененными обложками. Впоследствии Тропилло организовал производство кассет и компакт–дисков.
Перейдя от саунд–продюсерской деятельности к производству, он оставался верен принципам музыкального «нелегала», просветителя и авантюриста, для которого на первом месте была музыка и возможность ее быстрой доставки слушателю.
============
Вот как сам Андрей Тропилло вспоминал о своей работе в «Мелодии»:
«В 1989 году в стране объявили выборы директоров производств. Новое веяние было подхвачено всеми предприятиями, не миновало это и «Мелодию».
Было 12 претендентов, включая предыдущего руководителя и саму Кобрину, но по результатам голосования коллектив студии выбрал меня.
Ленинградская «Мелодия» была в то время не самостоятельной организацией, а филиалом Всесоюзной Студии Грамзаписи (ВСГ).
В своё время Ленинградское отделение попало под какой–то пресс, потому что сначала, пока ВСГ не существовало, всё называлось «Ленинградская республиканская студия грамзаписи». И только потом, когда всё реструктуризировали, «Мелодия» сделала нашу организацию своим филиалом. Юридическое лицо было в Москве, и я это безобразие прекратил.
За два года, пока был директором, я умудрился выйти на Ленсовнархоз и ввести туда новое предприятие, в результате чего «Ленинградская Студия грамзаписи» получила статус юридического лица.
Это было важно, потому что начале 50х годов после «Ленинградского дела» ленинградскую студию присоединили к Москве, и сама она не могла ничего делать. Любые денежные документы подписывались в Москве на ВСГ. Не на фирме «Мелодия», а на ВСГ. Потому что в Фирму входили все студии и все заводы и Дома грампластинки по всему Северо–Западу.
В нашем ленинградском Доме грампластинки работал Сева Гаккель. Он должен был осуществлять обратную связь: понимать, какие пластинки продаются, и делать дозаказ производства того, что уже заканчивается на складах, но всё ещё востребовано публикой.
Организацию «Мелодия» клонировали с «EMI» – эта связка «студия–завод–дом грампластинки» пришла оттуда. Когда я оторвал Ленинградскую студию грамзаписи от Москвы, став её директором, сохранил через Законодательное собрание студию в Лютеранской церкви на В.О. в то время, когда здание отходило Лютеранам.
Студия платила аренду городу, а когда занимала под запись большой зал, платила церкви. Я туда поставил большой духовой орган.
Пока я был избранным директором Ленинградской студии грамзаписи «Мелодия», мог печатать любые пластинки на заводе. Но у нас не было своего мастеринга. Матрицы — мастера на медных дисках на заводе было делать нельзя. Медно–никелиевые оригиналы делал Московский опытный завод грамзаписи «МОЗГ» на Водном стадионе. Поэтому, ещё до моего воцарения в Ленинграде мои усилия были направлены в сторону ВСГ.
Я привозил свои оригиналы и доплачивал редакторам, чтобы они с них заказывали заготовки для грампластинок, которые я потом привозил в Ленинград и благополучно сдавал в производство, как спецзаказ от Любительского объединения «Магнитная звукозапись», которые должны были выходить для самообразования в количестве 500 штук.
Таким образом выпускались пластинки, типа Rubber Soul и прочая. Тиражная комиссия утверждала 500 экз., а Ташкентский завод грампластинок только первый тираж отдал 150 000. Тиражная комиссия утверждала только первый тираж, а потом каждый завод в регионах через свой Дом грампластинки определял реальный тираж.
Пластинки в СССР выходили под грифами М и C. М10 — политические документальные монофонические записи типа речей Ленина, Брежнева. С20 — стерео пластинки с народной музыкой. С60 — эстрадная и популярная музыка, оркестры, планово–развлекательные. С90 — спецзаказ. Задача нашей студии было создание фонограмм категории С20 и С60, а все мои издания шли под грифом С90. Тогда под этим грифом выходили заказы для Православной церкви и для нашего объединения.
Когда я стал директором и главным редактором, от меня зависел тематический план–репертуар того, что мы собираемся выпускать. Его нужно было сдавать на следующий год, и после утверждения Москвой этого уже нельзя было не писать.
Поэтому первым делом я выбросил из плана всякую ленинградскую эстраду и выпустил сигнальную серию грампластинок. И это уже было не С90, а С60. И пошли мои пластинки получались как бы из фондовых записей, производство которых оплачивала Москва. Часть из них выходила под эгидой «Рок–н–ролльных приходов единой Лютеранской церкви России».
В то время вместе с ГДР в начале девяностых закрылся “VEB Deutsche Schallplatten”. Их основное оборудование приехало к нам прямо из кабинета Гиммлера в Рейхстаге – там располагалась студия грамзаписи. Когда завод этот закрыли, было создано совместное предприятие «Русско–немецкая музыка» в которое «Deutsche Schallplatten» вошло своим оборудованием NEUMANN для записи медного диска и для изготовления самих дисков методом гальванического напыления.
Если медь очень быстро гальванически осаждать, она получается не кристаллическая, а имеет структуру, подобную пластилину. Первые несколько дней она очень мягкая, по ней можно легко резать без искажений. Потом она начинает кристаллизоваться, и на неё уже писать нельзя. Поэтому наращенные диски хранились при температуре –70° C, чтобы замедлить процесс кристаллизации меди.
Таким образом Ленинград получил возможность самостоятельно выпускать винилы без участия Москвы.
С этого момента моя дружба с ВСГ закончилась сама по себе. И одновременно я стал искать оборудование для производства компакт–дисков, потому что винил совершенно заслуженно стал отходить на второй план.
Первым 30 пластинкам мастера я заказывал на Sonopress. Это были как раз те самые записи разных Deep Purple якобы «по трансляции». Надо сказать, никакие авторские права значения не имели. Ни один завод на Западе ни разу не завернул нам заказ по причине отсутствия прав на издание. Просили тупо подписать бумагу о том, что права эти есть безо всякой проверки. Плати деньги, забирай тираж и вали»…
«Моя «Мелодия», Для SPECIALRADIO.RU
Май 2016 года
Написал elicaster на music.d3.ru / комментировать