Дирижер Даниил Червяков и первая скрипка Маргарита Киракосова: о феномене Паганини и секретах профессии
Репетиция — это своего рода магия, где исполнители оттачивают до идеального блеска свое мастерство, когда их никто не видит. В 1979 году итальянский режиссер Федерико Феллини снял свой культовый фильм «Репетиция оркестра», в котором показал, как музыканты собираются на репетиции, где размышляют о роли и значении своих инструментов, и параллельно дают интервью невидимой операторской группе.
Мы тоже решили заглянуть за кулисы, когда камерный струнный оркестр готовился к новому концерту, и поговорили с дирижером Даниилом Червяковым и первой скрипкой Маргаритой Киракосовой.
14 января «Премьер-оркестр» отметил юбилей — четверть века на сцене. Два часа музыки без антракта, лучшие солисты, парад приглашенных дирижеров — артисты создали самую настоящую феерию, как всегда, элегантную и с неповторимым шармом. Что нас ожидает дальше?
«Скрипка — это моя абсолютная любовь»
— Вы выбрали скрипку или она выбрала вас? Но очевидно, что это взаимно.
— Скрипка — это моя абсолютная любовь. Я родилась в семье музыкантов, и у меня бабушка, дедушка — все музыканты. Дедушка был главным дирижером в нашем музыкальном театре. Мне кажется, если ребенок с пеленок слышит, как играют его родители, впитывает всю эту атмосферу, это оказывает огромное влияние на его выбор профессии в будущем.
— Скрипач постоянно должен совершенствовать свое мастерство?
— Абсолютно. Нужно ежедневно практиковаться, ездить на различные мастер-классы. Я очень много работаю плюс постоянные перелеты и гастроли. Бывает, что только 20 минут в день могу посвятить тому, чтобы позаниматься, но эти 20 минут дают мне гораздо больше, чем 8 часов в день, которые я тратила в детстве, когда училась в музыкальной школе.
— Не могу не спросить о феномене Паганини: одобряете тактику его отца, который заставлял ребенка заниматься целыми днями и не давал еды, если слышал, что сын фальшивит?
— Я за то, чтобы детей любили, и против драконовских мер, но считаю, что там, безусловно, есть папина заслуга. Очень мало таких детей, которые сами садятся заниматься, и только инструмент их интересует. Я благодарна своим родителям за то, что где-то они меня заставляли. Я начинала как пианистка, потом добавилась скрипка и еще флейта.
Конечно, мне не хотелось играть на трех инструментах сразу, мне хотелось мультики посмотреть. Сначала я училась в музыкальной школе им. Пономаренко в Краснодаре, потом в музыкальном колледже им. Римского-Корсакова, Ростовской консерватории им. С.В. Рахманинова, общеобразовательную школу оканчивала экстерном, потом магистратура, аспирантура, выездные мастер-классы.
Путь этот очень долгий и нелегкий, но, к счастью, мне встретились потрясающие люди — это мои педагоги, каждый из которых очень многое мне дал и в профессиональном плане, и в человеческом.
— У скрипача есть свои секреты?
— Самое главное — это концентрация внимания. Когда мы смотрим в ноты, пусть это и совершенно новое произведение, у нас в голове уже звучит музыка. А уже потом ты берешь инструмент в руки, которые выполняют то, что говорит нам голова. Это многолетняя практика и постоянное совершенствование своего мастерства.
— Как вы стали героиней эффектного граффити на здании муниципального концертного зала?
— Я даже не знала, что это я! Ко мне пришли и спросили: вы знаете, что там изображены вы? Мне художник ничего не говорил. Было очень приятно, конечно.
— Вы отдаете колоссальное количество энергии зрителю. Как восстанавливаетесь после концерта?
— Когда я выхожу на сцену, сама получаю огромное удовольствие. Для меня это реальный кайф! Я очень люблю нашу публику и надеюсь, что она меня тоже любит.
— Наша кубанская публика принимает все или у нее есть свои приоритеты?
— Я не скажу, что она принимает все. Краснодарская публика, может быть, не готова еще к тем вещам, к которым привыкла московская. Она больше любит яркие, эмоциональные произведения с элементами виртуозности. Все-таки мы же южный регион, и мы более темпераментны. Я часто езжу в Москву, но очень люблю Краснодар и наш коллектив. Мы прекрасно сработались с Даниилом Червяковым — он всегда дает мне возможность поиграть сольно.
— А с кем из дирижеров вы хотели бы поработать?
— Конечно, с Владимиром Спиваковым, Даниэлем Баренбоймом. Но это мои мечты. А еще мечтаю о скрипке Страдивари, хотя безумно люблю свою.
— Мне кажется, что музыкант обязательно должен мечтать. Давайте немного пофантазируем: наше время — это ваша эпоха? Смотрю на вас и понимаю, что, скорее всего, нет. Я права?
— Вы правы. Хотя я очень люблю и телефоны, и компьютеры. Возможно, это прозвучит странно, но мне до сих пор нравятся сказки и то время, когда жили прекрасные принцессы, храбрые рыцари, волшебники и короли! Что-то ближе к средним векам, наверное.
Маргарита Киракосова — лауреат международных конкурсов, лауреат премии администрации Краснодара, концертмейстер и первая скрипка «Премьер-оркестра». По неофициальным рейтингам, одна из лучших скрипок Краснодарского края.
«Мы буквально молимся на контрабас»
— Даниил, что самое сложное в работе дирижера?
— Дирижер должен любить музыку, любить людей, и при этом он должен уметь управлять людьми, иметь на них влияние в разных обстоятельствах — как на репетициях, так и на концерте. Самое сложное — это когда ты во время концерта не можешь изменить и остановить процесс. У нас же все происходит с помощью рук, мимики, и ты при помощи дирижерской техники должен суметь повлиять на изменение темпов, штрихов, обратить внимание музыкантов на какие-то вещи.
— Трудно завоевать доверие музыкантов?
— Наверное, да. Музыканты — они как все люди, если чувствуют слабость, начинают на нее давить. Но у нас это не принято, чаще такое случается в каких-то студенческих оркестрах, когда музыканты еще учатся в консерватории. Это, знаете, как и в семейной жизни: все пустоты заполняются, если муж не проявляет свои лучшие мужские качества, то жене приходится брать на себя обязанности супруга.
— А если вы слышите, что кто-то дал петуха?
— Какие-то шероховатости случаются, но таких петухов у нас не бывает. Конечно, я слышу все, но надеюсь, что этого не слышит публика! Я шучу. А если и слышит, то прощает. Дело в том, что у нас же нет фонограммы, мы все живые люди, мы стараемся максимально. Вы же понимаете, что в жизни у человека могут быть всякие нюансы. Плюс мы работаем без приглашенных суперзвезд, которые могли бы забрать на себя часть внимания зрителя. Мы работаем сами, растим наших солистов.
— Спиной чувствуете, какая энергетика в зале во время концерта?
— Разумеется. Мы очень соскучились по полному залу, что говорить, но пока это невозможно — играть без ограничений. Но и половина зала — это уже очень хорошо, потому что с такими проблемами заполняемости сегодня столкнулся весь мир и особенно Европа, где люди побаиваются посещать филармонию. Очень ждем, когда наш зал будет заполнен на 100%.
У нас очень хорошая публика, и за последние 10 лет она изменилась в лучшую сторону. Мы практически всегда играем при полном зале, имею в виду сейчас, при 50%-ном допуске. На абонементные концерты, новогодние, на юбилейном концерте людей было очень много, чему мы невероятно рады.
— Так кто самый главный в струнном оркестре, кроме дирижера, что априори?
— Каждый музыкант любит свой инструмент и считает его самым важным в оркестре. На самом деле все понимают, что без каждого инструмента оркестр невозможен. Контрабас — крайне важный инструмент в струнном оркестре, мы буквально на него молимся.
Солист оркестра очень важен, потому что он задает качество звучания штрихов; первые скрипки чрезвычайно важны — они, по сути, все солисты, но обязаны играть в ансамбле. Без вторых скрипок никуда не денешься, потому что они должны балансировать между первыми скрипками и альтами. Группа виолончелей — это тембровая большая составляющая любого струнного оркестра.
Очень сложно аккомпанировать всем. Аккомпанировать ребенку или взрослому пианисту — это кардинально разные вещи, и приходится делать большие поправки на то, с кем и где ты играешь. Никто на себя одеяло не перетягивает, хотя Феллини очень правильно подчеркнул, но это обычно если нечего делать, начинают заниматься такой ерундой.
— Я знаю, что вы готовитесь к премьере. Расскажите, что это будет?
— Да, у нас будет премьерный концерт, и мы все очень волнуемся. Мы будем играть третью серенаду Фукса, две уже сыграли, публика очень хорошо их приняла, и мы решили сыграть третью. А во втором отделении — премьера. Мне кажется, никто в Краснодарском крае не играл этого: это одноактный балет И. Стравинского «Аполлон Мусагет».
Джордж Баланчин поставил его очень давно, в 20-х годах прошлого века, и балет имел скандальную репутацию, там весьма неоднозначная музыка, в стиле неоклассицизма. Но так как это балет специально написан для струнного оркестра, то есть для нашего состава, мы не могли пройти мимо него. Я долго подходил к нему, и мне кажется, сейчас самое время его сыграть.
Премьера «Стравинский и не только» состоится 25 февраля в муниципальном концертном зале.
Материал подготовила Анна Климанц