Анатолий Скорякин: «Я пел с Полом Маккартни…»

«Тот самый Мюнхгаузен», «Синдикат-2», «Сибирский цирюльник» — на счету у Анатолия Скорякина более 100 киноролей. Вот уже 20 лет артист живёт на улице Академика Бочвара в Щукине. О кино и о том, что он считает главным в своей жизни, артист рассказал «СЗ».

Мама ставила меня на табуретку

— Анатолий Евгеньевич, в «Вокзале для двоих» вы играете коменданта колонии. И у вас, по сути, пара фраз. Когда Рябинин не успевает к утренней поверке и играет на аккордеоне из-за ограды, чтобы его услышали, ваш герой с облегчением вздыхает: «Здесь он… Он вернулся!»

В фильме "Вокзал для двоих" Анатолий Скорякин сыграл начальника колонии

— Первоначально эта роль была намного больше, а тюремная тема — гораздо более значимой. Перед съёмками Рязанов сказал: «Толя, мне эта сцена очень важна. За этими словами — айсберг». Рябинин-то, по сути, вернулся не в колонию, а к себе, к тому, каким он был раньше. Снимали зимой, мороз, холодно. Дорога, по которой Басилашвили с Гурченко бегут, — это на карьере в Люберцах. Реальная колония в Икше, заключённых специально для съёмок отобрали. И вот перерыв, Рязанов кричит: «Всем быстро греться!» Начальник колонии чуть с ума не сошёл: «Куда? Ни с места, им никуда отлучаться нельзя!» А Рязанов говорит: «Сейчас это не зеки, а актёры! Они должны играть, мне нужны артисты живые, а не окостеневшие на морозе!» Потом я слышал, как зеки переговаривались: «Во Рязанов, мы думали, он так… а он — настоящий!»

— Когда вы поняли, что хотите быть артистом?

— В шесть лет, в Челябинске, в бараке, где мы жили. Два раза в месяц мама ставила меня на табуретку, собирались соседи, и я пел «Утро встаёт над Невой», «По диким степям Забайкалья», «Гоп со смыком». Меня хвалили, угощали конфетами. Я просто чувствовал, что людям нравится меня слушать, жизнь кажется им не такой тяжёлой. И на сцену вышел рано, ещё в школе.

Не хочу быть гарниром

— А на сцене вы пели?

— Да, причём на оперной. Середина шестидесятых, я студент Саратовского театрального училища, играю в Саратовском ТЮЗе. И вдруг в училище приходит режиссёр Саратовского академического театра оперы и балета и говорит моему мастеру Юрию Михайловичу Сагьянцу: «Слушай, я «Хованщину» ставлю, «Тихий Дон», мужиков не хватает». Юрий Михайлович говорит: «Какие у меня мужики, у меня одни пацаны». А режиссёр показывает на меня: «А вот этот рыжий? Давай его сюда!» На первой же хоровой репетиции в сцене с казаками я как врезал: «Маруся, раз, два, три!» — и несколько лет работал в двух театрах.

— Вы могли сыграть муровца Ивана Пасюка в фильме «Место встречи изменить нельзя»?

Со временем актер перестал ходить на пробы

— Да, я был утверждён на эту роль, но съёмки шли на Одесской киностудии, и у Говорухина потребовали, чтобы в картине было больше местных актёров. На пробах я встретился и с Владимиром Высоцким. А Ивана Пасюка со всеми его словечками сыграл украинский актёр Александр Милютин. Кстати, вскоре после этого я перестал ходить на пробы: не хочется быть гарниром. Часто отбор — это имитация, просто на это заложена смета. На самом деле всё уже решено, режиссёр с самого начала знает, кого будет снимать.

— Тем не менее в 1978 году, когда на Одесской киностудии шли съёмки «Места встречи…», вы тоже оказались там.

— Но в соседнем павильоне. Там стояли декорации двухсерийного фильма «Особо опасные», такая криминальная история из времён НЭПа, в ней снимались Лев Дуров, Виктор Жиганов, Зиновий Гердт, Татьяна Друбич, другие замечательные артисты. Я играл одного из оперативников, Михаила Гонтаря. В перерыве сидим мы в коридоре, я вполголоса читаю коллегам стихи. Вдруг кто-то кладёт мне сзади руку на плечо: «Почитайте и мне что-нибудь». Оборачиваюсь: Высоцкий. Мы его там и раньше видели, но нас предупредили, что к нему лучше не подходить, он очень загружен. Я прочитал Солоухина: «Мы — волки, / И нас / По сравненью с собаками / Мало. / Под грохот двустволки / Год от году нас / Убывало». Он помолчал, потом говорит: «Да, попал».

Битломан

— Как вы относитесь к сериалам?

— Бывают замечательные. В конце восьмидесятых я снимался в сериале «Музыкальный прогноз». Это несколько небольших фильмов, которые снимали, когда в Москву приезжал кто-нибудь из известных музыкантов. В первых сериях должны были появиться Азнавур, Вилли Токарев, а также сестра Маккартни Рут. Как-то в её присутствии, в гостинице «Россия», я запел Yestеrday. Она удивилась: вы что, знаете наши песни? Я объяснил, что я битломан. Так что «Битлз» знаю наизусть, передайте Полу, что я его очень люблю и вообще он круче Моцарта.

Рут удивилась: а при чём тут Моцарт? Я рассказал, что работал с детьми в детских домах и интернатах: проводил праздники, приезжал со спектаклями. Занимался и с детьми с задержкой умственного развития. Их бывает трудно чему-то научить. Так вот, однажды мы пытались запомнить простенькое стихотворение «Спать пора, уснул бычок». Не получается. Я начал его напевать на мотив Моцарта. Всё равно не могут повторить. Тогда я запел на мотив YellowSubmarine — они начали подпевать и через полчаса всё запомнили.

Я всё это Рут рассказал, она взяла телефонную трубку, набрала Пола, и мы полчаса с ним пели и разговаривали.

Дед Мороз с 55-летним стажем

— Знаю, что вы много лет ездите со спектаклями в детские дома. Давно это началось?

— 60 лет назад в Саратове в канун Нового года одна знакомая попросила меня сыграть Деда Мороза на ёлке в детском саду. Потом я пришёл в детский дом — один раз, второй, третий… Ребятам нравилось, и я решил основать свой собственный монотеатр «Сказка».

Сейчас он стал мобильным театром кукол. Я прихожу со спектаклями и разными программами в интернаты, детские дома, детские хосписы, больницы. Сейчас это для меня важнее всех съёмок и выступлений. От детей идёт столько тепла… Да вы и сами можете это почувствовать – я провожу не меньше пяти выступлений в месяц, всегда есть работа для тех, кто хочет принять в этом участие.