Песня Владимира Ивасюка «Я – твое крыло» отмечает юбилей (видео)

Роман Кудлик (4 мая 1941 – 21 января 2019): «В песне «Я – твое крыло» Володя Ивасюк в первой строке заменил «свечи на снегу» на «звезды…», шел 1972 год – советская цензура этого бы просто не пропустила» – написал историк украинской эстрады, Михаил Маслий.

Роман Кудлик: «Был обычный для Львова дождливый день, были у меня какие-то заботы, и, медленно обходя лужи на площади Мицкевича, не сразу услышал, что меня зовут. А когда оглянулся – вижу: возле кинотеатра имени Ивана Франко стоят мой товарищ львовский писатель (кстати, уроженец Буковины) Дмитрий Герасимчук и незнакомый симпатичный юноша в черном кожаном плаще, немного необычном для глаза, потому что такие только начали входить в моду.

«Знакомься, Роман, – сказал Дмитрий, – это Володя Ивасюк».

Как сейчас помню, Володя тогда как-то смущенно посмотрел на меня: «У меня есть ваш сборник, может, подпишете его?»

С 1965-го уже действительно несколько пописывал с Богданом Яновским, больше всего мы творили для спектаклей. Володя об этом хорошо знал. Поэтому при первой же нашей встрече сказал, что желает завязать творческие контакты с львовскими поэтами, потому что своими текстами недоволен, хотел бы каких-то более глубоких, более значимых. Я пообещал, что я подумаю.

Первое, что мы создали, была песня «Я – твое крыло». Ивасюк, которому тогда было всего 23 года, попросил написать какой-нибудь текст. Мелодии еще не было. Немного посидел, наспех написал стихотворение и показал Володе. Ему не все сразу понравилось, потому попросил переделать припев. И началась настоящая каторга. Сначала легонько подправил и даже был доволен написанным.

Первое что услышал от молодого композитора: «Знаете, это пока не годится…» Самолюбие мое было несколько задето, возможно, наше содружество на этом прекратилось бы навсегда, если бы вовремя не почувствовал: ему неловко, ему досадно делать замечания – но надо.

Я перерабатывал не раз, песня рождалась несколько недель. Стихотворение становилось каждый раз лучше, естественнее. Прочитал его требовательному и прихотливому львовскому песеннику Богдану Стельмаху. И даже он похвалил его, а вот Володя снова думал, перечитывал, и наконец сказал: «Все-таки припев должен быть другим. Таким, чтобы сразу запоминался…»