Регина Тодоренко и Влад Топалов: любовь победит
Поговорим про съемку, она ведь была на Бали. Вы работали там над проектом «Ставка на любовь». Скорее всего, это было не очень просто, учитывая обстоятельства...
Регина: Начнем издалека. Этой весной я должна была лететь в Азию снимать свой проект «Запретная Индия». Но в какой-то момент я поняла, что — та-дам! — ни в какую Индию я не полечу, потому что это в данном случае как минимум опасно. Мы с продюсерами телеканала «Пятница!» решили не рисковать. Но. Так как я человек-визуализатор, я начала думать, что мне срочно нужен какой-то проект-заместитель — тоже про путешествия, но чтобы не так экстремально. Ты не поверишь, но где-то в марте (за месяц до реализации проекта) нам предложили полететь на съемки всей семьей на Бали.
Будто бы они что-то знали.
Р.: Будто бы я случайно слила в интернет карту желаний. (Смеется.) Это было невероятное и удивительное предложение, мне казалось, что такого не бывает. Я оценила все риски и возможности, надо сказать, что в коем веке в моем календаре была пустошь из-за отмененных съемок... честно признаюсь, я уговорила Владислава Михайловича.
Так, интересно послушать версию Влада. Какие доводы привела Регина, чтобы ты согласился?
Влад: У нас в семье так заведено, что мы друг друга во всем поддерживаем. У Регины своя жизнь и своя работа — я уважаю ее пространство и занятость, она уважает мой график. Мы друг к другу не вторгаемся, но, когда нужно, приходим на помощь. Уже в шутку ведем счет: она со мной куда-то сходила — теперь я ей должен. (Улыбается.) На самом деле я легко согласился, тем более что моя работа позволяет не находиться всё время в офисе.
Р.: Недавно на подкасте «Про Это» у Али Астровской и Антона Лаврентьева ребята рассказали нам, что у них есть «правило кольца». Это как стоп-слово какое-то: «всё, заканчиваем конфликт», «не хочу разговаривать» и т.д. Мы задумались, что у нас такого нет, но будто негласно, если кто-то скажет, что ему что-то нужно, — мы это сделаем. Это был тот случай, когда Влад мне был крайне нужен, без него я бы не справилась. Слава богу, что были майские — на работе у Владислава Михайловича были выходные, он смог работать дистанционно. И эти 29 смен пролетели незаметно. Причем мы согласились на работу без выходных.
Я сейчас заметила, что вы друг друга называете по отчеству, словно уже золотую свадьбу отметили. Это какая-то ролевая игра?
В.: Региша меня зовет по отчеству, я ее редко.
Она в миру Регина Петровна.
Р.: Как-то так повелось. (Смеется.) Да, это чуть-чуть игра, похожая на некий флирт, — обращаюсь к мужу с уважением, подчеркиваю его авторитет.
Это очень мило. Мы недавно снимали Аню Хилькевич, и она поделилась, что только с рождением третьей дочери приобрела дзен. Всё вокруг может идти не по плану, мягко говоря, а внутри у нее абсолютное спокойствие. Скажи, ты уже достигла такого состояния?
Р.: Нет, пока нет. Я видела забавный Reels, где психолог говорил, что первый ребенок — экспериментальный, второй — для сравнения, а третий — для того, чтобы испытать радость родительства. Я тогда подумала: ну, надеюсь, в этот раз... (Смеется.)
А у меня сложилось впечатление, что ты как раз от родительства кайфуешь.
Р.: Мне кажется, мы оба черпаем от этого массу энергии. Конечно, очень много энергии мы и отдаем, но обратная связь от детей зато безграничная — любви не становится меньше, ее становится больше, мы будто раздвигаем границы. Это удивительно. Работы не становится меньше, дом становится больше, а мы стараемся мыслить в этой парадигме, расширяться в ней.
Я читала, что мужчина становится мужчиной, только став отцом. Не знаю, насколько это верная теория. Но я заметила, что Влад всегда очень серьезно и ответственно рассказывает про отцовство. Как ты думаешь: с каждым новым ребенком мы сами взрослеем и становимся более зрелыми или всё больше открываем в себе своего собственного ребенка?
В.: Я думаю, эти вещи параллельны: с появлением Миши я точно ощутил и на физическом, и на духовном уровне серьезные перемены. Начался мой внутренний закат музыкальной карьеры как средства зарабатывания денег. Безусловно, с появлением второго сына я стал сам себе больше нравиться как отец, потому что с Мишкой первые два года я был словно отрешенным, как и многие из тех, кого я знаю. Отцы, особенно когда рождается сын, находятся в некоем отдалении и не понимают, как себя вести. С рождением Мирошки я стал более вовлеченным. У меня к себе как к родителю очень много претензий, я в каких-то вещах собой серьезно недоволен. Этот внутренний ребенок, который на всё реагирует и отвечает истерикой на истерику, он не вырос, и мне это, конечно, не нравится. Я понимаю, что с этим нужно работать. Возвращаясь к вопросу, да, мы открываем новые грани себя, потому что все наши эмоции — из детства, но и вынужденно становимся более ответственными. Это не то что я осознанно решил, что теперь несу ответственность, — нет, просто тут вариантов нет. Это новая реальность, она теперь такая, и ты в этом существуешь. Я очень благодарен Регише, потому что она для меня является примером идеального родительства. Если раньше у меня был протест по поводу любого ее совета и обсуждения моей роли отца, то сейчас я сам спрашиваю: «Вот здесь я был не прав, что теперь делать? Посоветуй мне, я переживаю». Я к ней прислушиваюсь, потому что она очень много читает на тему воспитания и общается со специалистами, с педагогами, с мамами. Я смирился с тем, что я не идеальный родитель, хотя думал, что буду таким, перед рождением первого ребенка. Я был уверен, что мои родители всё сделали не так, воспитывая меня, а вот я сейчас... Я эту стадию прошел, смирился с тем, какой я есть. Я уже сделал ошибки, уже вижу последствия этих ошибок, но не парюсь. Когда ко мне придет сын и скажет, что я облажался, я соглашусь с ним, но отмечу, что делал всё как мог. Р.: Влад говорит, что я много читаю, это правда, но! Панацеи нет, нет той единственной книги, которая тебе поможет. Когда у нас был только Мишка, я думала, что прочитала хорошую книжку по психологии — и всё: в ней все смыслы, все правила, нужно делать, как написано по всем пунктам и никак иначе. К сожалению, понимаешь, что всё вообще не так, лишь с рождением второго ребенка. Только синтез: сейчас это сработало, потом — другое. С одним ребенком одна схема действует, с другим — совершенно другая.
А с третьим, может, и ни та и ни другая. Кстати, у вас трогательная история о том, как вы узнали пол, расскажи подробнее.
Р.: С первым нас разрывало от любопытства, со вторым ребенком я узнала только в родах, а с третьим мы приняли решение (как бы я ни хотела сюрприз), что нам стоит подготовить парней. У некоторых из них были определенные запросы: Мишаня сильно хотел сестру. Я видела такие гендер-пати, когда стоят три радостных мальчика: бум — и из шарика вылетают голубые перья (или всё что угодно голубого цвета), и кто-то один начинает дико рыдать.
Папа обычно.
Р.: (Смеется.) Короче говоря, не хотела я никаких драм — это выглядит печально. Дети же не понимают пока систему, не осознают, какое это большое чудо... А тут вообще конкретный запрос от старшего брата: девочка с белыми волосами и голубыми глазами. Поэтому мы все вместе сходили на УЗИ...
Кто заревел первым?
Р.: Там такая палитра эмоций случилась, я сначала смотрела на Мишу и думала: только бы он не заплакал... А потом, когда уже и до меня дошло, что у нас реально будет третий мальчик, я стала смотреть с мольбой на Влада. (Смеется.)
В.: Я сказал, что сделаю вазэктомию. Это было совершенно осознанное решение, я это когда-то увидел в сериале Californication. У меня давным-давно был такой период в жизни, когда я вел себя точно так, как главный герой. Оттуда я и узнал, что такое вазэктомия.
Р.: Я ему говорю: «Погоди, рано еще с вазэктомией, отмена». (Смеется.)
Регина не Регина, если сдается.
Р.: Слушай, но осознание у меня тогда было мощное по эмоциям... у меня ведь такие расчеты были по звездам, по особым дням... Конечно, реакция была: «ЧТО?!» Сижу рыдаю и думаю: это слезы счастья или от того, что я где-то просчиталась? (Хохочет.) У меня было что-то похожее на шок. Эх, не видать мне розовых платьишек, бантиков, косичек... Я не хотела гендер-пати, Владислав Михайлович против таких мероприятий, он их не любит, поэтому я решила сделать гендер-клип и подарить себе на день рождения. Я записала песню, которая называется «Любовь», мы уже выпустили ее на разных платформах и создали клип, который я сняла частично на Бали, частично в Санкт-Петербурге.
Мне очень нравится название вашего шоу на «Пятнице!» — «Ставка на любовь». Мне кажется, любовь, в любом случае, самое главное. Хотелось бы уточнить: вам вообще удается когда-нибудь побыть вдвоем?
В.: Я бы сказал, что да, просто не так много и не так качественно, как хотелось бы. Побыть вдвоем можно и дома, когда дети лягут спать, но будто бы хочется уделить друг другу немножко внимания, поговорить, пообщаться и не на бытовые темы...
Р.: ...побыть любовниками, а не родителями.
В.: Этого точно мало. Мы это осознаем, и будто бы от этого чуть легче. Мы не падаем в этот капкан, мы пытаемся найти время для нас и даже чуть-чуть находим.
Р.: И, кстати, наш проект помог очень многое понять. В шоу пары проверяют свои отношения на прочность — их ждут испытания, в которых мужчина и женщина будут ставить друг на друга ставки: справятся они с ними или нет. С участниками шоу мы все испытания, по сути, проходили вместе, мы же не могли оставаться безучастными. Мы поняли, где есть какие-то огрехи, где мы знаем друг друга достаточно хорошо, а где стоит еще позадавать друг другу неудобных вопросов. Это было очень интересно — изучать себя через людей, которые участвуют в игре. Не просто так этот проект появился в нашей жизни, у него очень терапевтическое действие. Можно не ходить к психологу, можно посмотреть «Ставку на любовь». (Смеется.) Это очень круто. Прежде всего потому, что есть возможность посмотреть на другую сторону себя, поскольку в каждом человеке есть наше отражение. Как книгу читаешь и сравниваешь себя с героями, думаешь: а как бы ты вел себя в этой ситуации? Меня вот Владислав Михайлович постоянно спрашивал, на что бы я поставила: пройдет он это испытание или провалит.
В.: Зато я понял, что у нас с Региной всё очень хорошо в сравнении с тем, что мы видели. И в очередной раз убедился, что не надо лезть и обсуждать чужие семьи, потому что нам всем всё только кажется — очень субъективно, а люди, на минуточку, 25 лет вместе и вырастили детей. Никогда не знаешь, что на самом деле там внутри, почему они вместе. Причин может быть масса, но это вообще не твое дело. Хотелось бы донести людям, которые сидят по ту сторону экрана, что здесь те же люди, с теми же проблемами, с теми же претензиями, с той же ревностью, с отсутствием или наличием денег. Все мы такие. Меня очень расстраивало, еще до знакомства с Региной, такое мнение, что у меня как у артиста всё должно быть хорошо. Я, мол, такой сверхчеловек — не чувствую грусти, одиночества, боли, злости, я не могу проснуться с плохим настроением, потому что ну как так. Меня это всегда напрягало, я пытался донести до людей, что в этом нас ничего не отличает.
У вас, как у ведущих, появились любимчики на проекте? Понятно, что вы должны сохранять нейтралитет, но мы же все люди.
Р.: Мы, кажется, этого и не скрывали. У нас были любимчики. Мы модерировали в их сторону очень часто и не без неудобных вопросов. Невозможно было не влюбиться в каждого из участников по-своему, но я очень люблю спортсменов, поэтому для меня мощной парой по энергии, по силе духа оказались Дима Соловьёв и Дина Аверина, которые вот на днях только поженились. Они (это почти фантастика!) без лишних слов, интуитивно, по глазам чувствовали друг друга на расстоянии 200 метров. Уникальный случай. Я верю и надеюсь, что ребята пронесут свою любовь и сплоченность через много лет. Какая дисциплина, какая закалка — это было очень достойно! Очень крутые игроки.
Регина, давай поговорим про то, что ты продолжаешь постоянно сниматься и работаешь в достаточно уязвимом положении...
Р.: Я будто бы не считаю беременность уязвимым положением.
Я про срок говорю, он ощутимый уже.
Р.: Да ладно тебе! В прошлый раз я на 35-й неделе вела армяно-еврейскую свадьбу — опыт есть. (Хохочет.) Я вижу иногда, как некоторые продюсеры и партнеры тревожатся, смогу ли я, а не рожу ли я прямо у них на мероприятии. Всем отвечаю: «Не переживайте!» Беременность беременности, конечно же, рознь, но у меня в этом состоянии появляется какая-то суперсила, я аккумулирую всю энергию.
Влад, скажи, как тебе вообще роль ведущего? Не хотелось сразу же повторить?
В.: Нет. Я не ведущий, себя в этой профессии не вижу. Я считаю себя профессионалом своего дела, а такие ответвления я могу совершать, если надо. Я сам себе галочку поставил, что справился, мной довольны, всё было нормально. В моменте на Бали я точно получил удовольствие, кайфанул, но это такая one time thing, делать это каждый день я бы не хотел. Это Регишкина роль, она с ней отлично справляется. Если бы я был с кем-то другим, то это было совершенно другое. Мне было комфортно, я понимал, что у меня есть сильная подстраховка в лице суперпрофессионала.
Р.: Ты не представляешь себе, сколько эти рабоче-партнерские отношения принесли мне восхищения, комплиментов от моего мужа. Накануне нашей поездки на Бали я поговорила с Ляйсан Утяшевой, она сказала: «Поверь, такие проекты дают новый виток вашим отношениям». Я еще тогда подумала: интересно, когда там вообще успеть хоть что-то, кроме съемок? Там же всё по часам: ты почти не спишь, постоянно находишься в кадре, а не на свидания ходишь. Зато когда мой муж так близко соприкоснулся с этой профессией, посмотрел на меня в процессе и сказал, что я большой профессионал, — тут всё.
Только ради одного этого уже стоило поехать.
Р.: Сто процентов!
Расскажи про свою вторую книгу. Она выходит осенью?
Р.: Готово три с половиной сказки — скоро закончу еще полторы. Вообще, бóльшую часть книги я написала еще в Китае в прошлом году. Потом было много работы, которая не давала мне возможности уделить нужное время книге. Лучше всего я пишу в самолете, когда одна, без связи, никто и ничего не отвлекает. Тем более ты летишь на такой высоте, у тебя вокруг облака, приходят интересные мысли и случается волшебство. В Китае я наполнилась, поэтому сказки потекли рекой, очень быстрой и стремительной. Сейчас процесс замедлился, потому что есть много новых обстоятельств, которые тормозят. Мне всегда нужно всё и сразу, а это не получается моментально структурировать. Ну и вдохновение — такая штука, которую невозможно вызвать по щелчку. Я еще хочу запустить и аудиоспектакль, как по первой книге было. Так что я дописываю полторы сказки, и начинается предпечатный процесс. В октябре выйдет новая книга про Азию, про роботов, про всякие летадла механические, автоматические, про супер-пупер-дроны, про гору Эверест, про йети — будет интересно. Мне бы очень хотелось дать чуть больше информации подросшему читателю. Будут более подробные и яркие описания, будут взрослые диалоги, потому что Регина-путешественница тоже подросла, детей у нее стало чуть больше.
Твои сыновья знают твои сказки наизусть?
Р.: Я очень рада, что Мирошке (а ему скоро будет 3) уже нравится эта книга. И очень приятно видеть, что книга хорошо продается. Я не веду активное промо, но каждый день вижу, как меня отмечают люди, купившие ее. То есть получается вырастить целое поколение детей и для кого это, вероятно, самая первая книжка. Осознаёшь это, и сразу слезы накатывают, потому что я будто бы не до конца верю, что это мое. Надеюсь, что через пять лет, когда выйдет вся серия, я обязательно скажу: на моих книгах растет целое поколение.
Если тебя спросить, в чем секрет гармонии в семейной жизни, что ты ответишь?
Р.: Любовь. Секрет наших отношений — это аксиома, которая не нуждается в подтверждении и доказательстве, у которой в любых условиях, обстоятельствах, в болезни и в здравии, в горе и в радости ВСЕГДА ОДНО РЕШЕНИЕ — всегда ЛЮБОВЬ. Прожив вместе восемь лет, мы понимаем, что нам нет смысла ссориться, потому что мы в итоге помиримся, нет смысла замалчивать, потому что потом этот клубок будет сложнее распутывать. Именно в данный период времени, мне кажется, нам хочется наслаждаться друг другом и уделять друг другу больше времени. Влад уже говорил, что не всегда получается сделать так, как хочется, не так много внимания получить друг от друга, но мы очень старательно к этому относимся, чтобы не стать друг другу родителями. У нас правда много маленьких детей, которые требуют такого отношения, а хочется еще побыть девушкой в руках любимого мужчины — поэтому мы стараемся это не терять и всячески поддерживаем: свиданиями, совместными походами в театр. Просто мы подстраиваемся под определенные обстоятельства. Не получается, как раньше, в 23, быть «в протесте и легкости» и думать, что мир крутится только вокруг тебя, — так уже не будет. Когда-то мир крутится, когда-то ты крутишься, когда-то мир прогибается, когда-то ты. И замечательно, что такие перемены происходят, но поняла я это только спустя восемь лет и с появлением наших детей.
Главное, что поняла.
Это да.