Между небом и пропастью: Владимир Высоцкий без идеализма и цинизма

25 января исполняется 85 лет со дня рождения Владимира Высоцкого. Больше половины этих лет его уже нет на свете, но тень забвения, столь неумолимая в наше безумно летящее время, не коснулась масштабной фигуры. Если уж и искать подлинную скрепу, объединяющую перессорившееся внутри себя российское общество, то ею будет личность Высоцкого. Диссиденты и державники, неформалы и чиновники, полицейские и воры, западники и славянофилы – все они не просто любят Высоцкого, а считают его исключительно своим в доску и совершенно убеждены, что, будь он жив, он дружил бы с ними и только с ними. Воистину это еще одно подтверждение того, что Владимир Высоцкий воплотил в себе экстремальные крайности, которыми полна российская жизнь.

Вопрос меры

Писатель и сценарист Артур Макаров считал своего друга Высоцкого «необычайно счастливым человеком», потому что тот в полной мере воплотил прямолинейный девиз их компании с Большого Каретного переулка: «Жизнь имеет цену только тогда, когда живешь и ничего не боишься». Страх, осторожность – вполне естественные инструменты самосохранения, но Высоцкий сознательно отбрасывал их. По словам Василия Аксенова, Высоцкий начал задумываться об эмиграции, и в 1977–1978 годах часто обсуждал это с ним. «У него была идея открыть русский клуб в Нью-Йорке, насчет Парижа тоже думал что-то». При этом он понимал, что его аудитория здесь и уехать можно было разве только для того, чтобы насолить советским чиновникам.

Марина Влади оспаривает эти планы, говоря, что Владимир и месяца не мог просидеть за границей, рвался домой.

В эпоху YouTube

Казалось бы, жанр авторской песни, в котором работал Высоцкий, уже далеко не так популярен, как при его жизни, но это удивительным образом не влияет на степень его народного почитания. Жанр отходит на второй план, а Высоцкий остается на прежнем месте. Конечно, потому что он больше любого жанра, и то, что он делал, всегда выходит за рамки, льется через край. Да и кто сказал, что песни под гитару несовременны? Сатирические куплеты Гребенщикова или, скажем, Слепакова набирают в YouTube десятки миллионов просмотров, а кому они обязаны возникновением этого жанра едкого социального комментария? Разумеется, Высоцкому.

Будь Высоцкий жив, заплутал бы он в нынешнем времени, как иные шестидесятники, или по-прежнему держал бы жизнь за горло жилистой рукой? Ограничился бы он семистрункой или пошел бы в рок или рэп? Все это пустые вопросы: Высоцкий хотел всего и сразу, причем в таких объемах, какие нам даже представить трудно. Важно, что то, что он делал полвека назад, в, казалось бы, совершенно другую эпоху, живет и отзывается в душах людей так же сильно, как раньше. Одно дело, когда об артисте помнят, или, как это еще называется, хранят память. Другое дело, когда и забыть-то просто невозможно, потому что все, что он сделал, здесь и живет, и замены ему нет.