Рязанцы оценили Вагнера в синих тонах
Кинотеатр «Формула кино», что в рязанском ТРЦ «Виктория Плаза», продолжает серию трансляций постановок мировых театров.
15 июля программа кинотеатра предлагала оперу Рихарда Вагнера «Лоэнгрин» с Байройтского летнего музыкального фестиваля, который проводится ежегодно в Байройте (Германия) и на котором исполняются исключительно сочинения знаменитого композитора XIX века.
Фестиваль называют Вагнеровским ещё и потому, что Рихард Вагнер лично руководил проектированием и строительством театра для демонстрации своих собственных произведений.
В настоящее время директором фестиваля, проводящегося уже в течение 150 лет, является Катарина Вагнер, правнучка великого композитора.
Байройтский фестиваль с самого основания приобрёл атмосферу сакральности и до сих пор является местом паломничества тысяч поклонников Рихарда Вагнера каждое лето. В науке даже появился новый философский термин — вагнеризм, изучающий влияние музыки композитора на немузыкальную жизнь общества. Достать фестивальные билеты очень сложно, их оборот тщательно контролируется властями. Программа рассчитана на целый день и включает в себя посещение музея, прослушивание лекции и вечернее представление с 16 до 23 часов. Такой режим максимально погружает публику в вагнеровский экстаз, не позволяя отвлекаться.
Кстати, именно в Байройте было впервые введено затемнение зала во время исполнения, вынуждающее слушателей обращать взоры на сцену.
Репертуарная стабильность фестиваля - скорее минус, чем плюс, ведь за те два месяца, что длится мероприятие, практически все оперы бывают исполнены и на следующий сезон снова нужна эксклюзивная постановка тех же произведений.
Вот режиссёры и состязаются в фантазиях, кто как может.
А могут они, как мы видим на примере «Лоэнгрина», многое.
Либретто оперы «Лоэнгрин» составлено самим композитором по мотивам немецких средневековых легенд о рыцарях Грааля, которые появляются как божественное явление, чтобы защитить невинно осуждённых.
Для начала напомню вкратце сюжет оперы. При невыясненных обстоятельствах пропал наследник герцога Брабантского, который должен был занять трон герцогства. Граф Фридрих, чтобы перехватить освободившийся трон, обвиняет в убийстве наследника его сестру Эльзу. Во время суда над Эльзой появляется рыцарь на белом лебеде, ставший её адвокатом и девушку оправдывают. Молодые полюбили друг друга. Неизвестный рыцарь берёт Эльзу в жёны при условии, что она никогда не будет спрашивать, кто он и откуда, иначе ему придётся покинуть этот мир. Граф Фридрих со своей женой Ортрудой строят козни, пытаясь восстановить своё влияние. Эльза, поверив недоброжелателям, нарушает клятву, задав запретный вопрос. Защитнику пришлось раскрыть тайну, что он Лоэнгрин, рыцарь Грааля и теперь его ждёт белый лебедь, он вынужден возвратиться туда, откуда приплыл.
В классическом либретто Эльза погибает от горя. Американский режиссёр Юваль Шарон изменил финал в позитивную сторону, оставив в живых главную героиню с гарантией возвращения её потерянного брата.
Качество музыки и исполнения пусть оценивают специалисты.
Я же остановлюсь на визуальных ощущениях обыкновенного зрителя.
Оставив нетронутой партитуру, Юваль Шарон при помощи художников-постановщиков-сценографистов разошёлся не на шутку.
Вся сцена представляла собой площадку в едином колорите - декорации, костюмы персонажей, включая волосы и перчатки, были синего и серо-синего цветов, направленный свет тоже был синий, как в реанимации. Какой-то лютый «Аватар».
Вкрапления других цветов всё же были, но частичные и кратковременные. Например, кусочек спальни молодожёнов был полностью оранжевым, включая костюмы главных героев. Над оформлением опочивальни можно было посмеяться в голос. Ну, откуда в Х веке могли взяться современные вешалка для одежды и прикроватная тумбочка, какие имеются сейчас в любом доме. А несущая колонна представляла собой оранжевую гофру, которой пользуются аварийщики из «Водоканала».
Во время брачной ночи молодые читают какие-то современные книги, непонятно, откуда взявшиеся, если Иоганн Гутенберг появится со своим изобретением только 500 лет спустя.
Другое цветовое вкрапление было ярко-зелёным в виде появившегося в финале странного человечка, которого, похоже, обмотали искусственной ёлочной хвоей из ПВХ.
Оранжевый и зелёный цвета отдельных кадров не исключали зловещей синевы окружающего пространства.
Музыка Рихарда Вагнера сама по себе немного тягучая, сюжет «Лоэнгрина» также не вполне радостный, а вкупе с синевой создавался «цвет настроения — синий».
Декорации представляли собой тоже нечто парадоксальное. Посреди сцены высилось сооружение, смахивающее на трансформаторную будку, причём, с реальными проводами, а возле будки — нагромождение из различных частей ЛЭП (линии электропередач), в общем, полная электрификация.
Странно, что в составе декораций не было лебедя. Лоэнгрин (артист Пётр Бечала)появлялся и исчезал из синего тумана, как гость из будущего, причём, в костюме, подобном униформе электрика.
Многочисленная массовка, представлявшая собой раннесредневековых горожан и по совместительству хоровых исполнителей, была в потешных одеяниях, наверное, по народной моде той эпохи.
Высшее сословие имело на своих костюмах крылья, являвшихся символом чести, которые отличались формой и размером. Например, у Короля (артист Георг Цеппенфельд) и Графа (артист Томаш Конечны) они были длинные, предположительно, как у стрекозы, только сложенные, по типу саранчи, а у Эльзы и Ортруды - крылья бабочки.
Принты на платьях героинь, в свою очередь, тоже отличались. Если Эльза (артистка Аня Хартерос) считалась положительным персонажем, то и принт у неё был в виде порхающих бабочек на светло-серо-синем платье. А отрицательный персонаж злобная Ортруда (артистка Вальтрауд Майер) на своём темно-синем платье имела принты в виде платяной моли или непарного шелкопряда, пожравшего в этом году леса Рязанского края.
Трансляция, с моей точки зрения, не была полноценной. Камера показывала только сцену. Не было съёмки зрительного зала и даже оркестра с дирижёром. Ожидаемого эффекта присутствия, как уже привыкли видеть на других представлениях, к сожалению, не оказалось. Получился обыкновенный полнометражный фильм, но весьма любопытный. Даже зная либретто, скучно точно не было, режиссёрские находки очень веселили, а без них четырёхчасовое зрелище не каждому под силу одолеть, хоть и с двумя антрактами.
Спектакль шёл на немецком языке с русскими субтитрами.
Место и время трансляций других постановок мировых театров можно узнать тут.
15 июля программа кинотеатра предлагала оперу Рихарда Вагнера «Лоэнгрин» с Байройтского летнего музыкального фестиваля, который проводится ежегодно в Байройте (Германия) и на котором исполняются исключительно сочинения знаменитого композитора XIX века.
Фестиваль называют Вагнеровским ещё и потому, что Рихард Вагнер лично руководил проектированием и строительством театра для демонстрации своих собственных произведений.
В настоящее время директором фестиваля, проводящегося уже в течение 150 лет, является Катарина Вагнер, правнучка великого композитора.
Байройтский фестиваль с самого основания приобрёл атмосферу сакральности и до сих пор является местом паломничества тысяч поклонников Рихарда Вагнера каждое лето. В науке даже появился новый философский термин — вагнеризм, изучающий влияние музыки композитора на немузыкальную жизнь общества. Достать фестивальные билеты очень сложно, их оборот тщательно контролируется властями. Программа рассчитана на целый день и включает в себя посещение музея, прослушивание лекции и вечернее представление с 16 до 23 часов. Такой режим максимально погружает публику в вагнеровский экстаз, не позволяя отвлекаться.
Кстати, именно в Байройте было впервые введено затемнение зала во время исполнения, вынуждающее слушателей обращать взоры на сцену.
Репертуарная стабильность фестиваля - скорее минус, чем плюс, ведь за те два месяца, что длится мероприятие, практически все оперы бывают исполнены и на следующий сезон снова нужна эксклюзивная постановка тех же произведений.
Вот режиссёры и состязаются в фантазиях, кто как может.
А могут они, как мы видим на примере «Лоэнгрина», многое.
Либретто оперы «Лоэнгрин» составлено самим композитором по мотивам немецких средневековых легенд о рыцарях Грааля, которые появляются как божественное явление, чтобы защитить невинно осуждённых.
Для начала напомню вкратце сюжет оперы. При невыясненных обстоятельствах пропал наследник герцога Брабантского, который должен был занять трон герцогства. Граф Фридрих, чтобы перехватить освободившийся трон, обвиняет в убийстве наследника его сестру Эльзу. Во время суда над Эльзой появляется рыцарь на белом лебеде, ставший её адвокатом и девушку оправдывают. Молодые полюбили друг друга. Неизвестный рыцарь берёт Эльзу в жёны при условии, что она никогда не будет спрашивать, кто он и откуда, иначе ему придётся покинуть этот мир. Граф Фридрих со своей женой Ортрудой строят козни, пытаясь восстановить своё влияние. Эльза, поверив недоброжелателям, нарушает клятву, задав запретный вопрос. Защитнику пришлось раскрыть тайну, что он Лоэнгрин, рыцарь Грааля и теперь его ждёт белый лебедь, он вынужден возвратиться туда, откуда приплыл.
В классическом либретто Эльза погибает от горя. Американский режиссёр Юваль Шарон изменил финал в позитивную сторону, оставив в живых главную героиню с гарантией возвращения её потерянного брата.
Качество музыки и исполнения пусть оценивают специалисты.
Я же остановлюсь на визуальных ощущениях обыкновенного зрителя.
Оставив нетронутой партитуру, Юваль Шарон при помощи художников-постановщиков-сценографистов разошёлся не на шутку.
Вся сцена представляла собой площадку в едином колорите - декорации, костюмы персонажей, включая волосы и перчатки, были синего и серо-синего цветов, направленный свет тоже был синий, как в реанимации. Какой-то лютый «Аватар».
Вкрапления других цветов всё же были, но частичные и кратковременные. Например, кусочек спальни молодожёнов был полностью оранжевым, включая костюмы главных героев. Над оформлением опочивальни можно было посмеяться в голос. Ну, откуда в Х веке могли взяться современные вешалка для одежды и прикроватная тумбочка, какие имеются сейчас в любом доме. А несущая колонна представляла собой оранжевую гофру, которой пользуются аварийщики из «Водоканала».
Во время брачной ночи молодые читают какие-то современные книги, непонятно, откуда взявшиеся, если Иоганн Гутенберг появится со своим изобретением только 500 лет спустя.
Другое цветовое вкрапление было ярко-зелёным в виде появившегося в финале странного человечка, которого, похоже, обмотали искусственной ёлочной хвоей из ПВХ.
Оранжевый и зелёный цвета отдельных кадров не исключали зловещей синевы окружающего пространства.
Музыка Рихарда Вагнера сама по себе немного тягучая, сюжет «Лоэнгрина» также не вполне радостный, а вкупе с синевой создавался «цвет настроения — синий».
Декорации представляли собой тоже нечто парадоксальное. Посреди сцены высилось сооружение, смахивающее на трансформаторную будку, причём, с реальными проводами, а возле будки — нагромождение из различных частей ЛЭП (линии электропередач), в общем, полная электрификация.
Странно, что в составе декораций не было лебедя. Лоэнгрин (артист Пётр Бечала)появлялся и исчезал из синего тумана, как гость из будущего, причём, в костюме, подобном униформе электрика.
Многочисленная массовка, представлявшая собой раннесредневековых горожан и по совместительству хоровых исполнителей, была в потешных одеяниях, наверное, по народной моде той эпохи.
Высшее сословие имело на своих костюмах крылья, являвшихся символом чести, которые отличались формой и размером. Например, у Короля (артист Георг Цеппенфельд) и Графа (артист Томаш Конечны) они были длинные, предположительно, как у стрекозы, только сложенные, по типу саранчи, а у Эльзы и Ортруды - крылья бабочки.
Принты на платьях героинь, в свою очередь, тоже отличались. Если Эльза (артистка Аня Хартерос) считалась положительным персонажем, то и принт у неё был в виде порхающих бабочек на светло-серо-синем платье. А отрицательный персонаж злобная Ортруда (артистка Вальтрауд Майер) на своём темно-синем платье имела принты в виде платяной моли или непарного шелкопряда, пожравшего в этом году леса Рязанского края.
Трансляция, с моей точки зрения, не была полноценной. Камера показывала только сцену. Не было съёмки зрительного зала и даже оркестра с дирижёром. Ожидаемого эффекта присутствия, как уже привыкли видеть на других представлениях, к сожалению, не оказалось. Получился обыкновенный полнометражный фильм, но весьма любопытный. Даже зная либретто, скучно точно не было, режиссёрские находки очень веселили, а без них четырёхчасовое зрелище не каждому под силу одолеть, хоть и с двумя антрактами.
Спектакль шёл на немецком языке с русскими субтитрами.
Место и время трансляций других постановок мировых театров можно узнать тут.