Богатый больше не плачет: Эд Ширан выпустил альбом о любимой жене

В пятницу 12 сентября вышел Play — восьмой сольный альбом крупнейшего британского артиста Эда Ширана, одного из самых продаваемых поп-певцов современности. Диск заявлен как возвращение артиста после затяжного периода проблем в его личной жизни и в полной мере соответствует этому описанию, хотя релиз предварялся несколькими яркими, танцевальными синглами. «Известия» подробно изучили Play — и убедились, что синглы были обманчивы. Вряд ли от Ширана ждали именно такого альбома — вопрос в том, будет ли удивление приятным.

Отбросив оковы грусти

Один из самых популярных певцов планеты не просто так в первой же песне нового альбома заявляет: «Я отыграл на всех стадионах, на каких мог» (что, к слову, правда; в «Лужниках» Ширан был в 2019-м). Но всего пару лет назад состояние Эда Ширана можно было описать фразой «богатые тоже плачут». В 2023 году он выпустил сразу два релиза, один назывался знаком минуса, «-», другой — Autumn Variations. Эти пластинки звучали более камерно, чем предыдущее творчество артиста, более артхаусно — и заметно более меланхолично, местами даже мрачно.

Продажи оказались скромнее, чем прежде, а число стримов — ощутимо ниже, даже несмотря на то, что Eyes Closed с альбома-минуса заняла первую строчку британского чарта. Ниже — на фоне прежних рекордов, которые Ширан регулярно устанавливал в стриминговых сервисах. Его Shape of You до сих пор держит первое место по стримам в Apple Music и долгое время была самой прослушиваемой песней в истории Spotify, пока ее не обогнал хит Blinding Lights артиста The Weeknd. А еще можно вспомнить, что в 2017 году Ширан стал первым артистом, 14 песен которого одновременно попали в топ-15 британского синглового чарта.

Эмоциональный тон «-» и Autumn Variations объяснялся событиями в личной жизни самого известного рыжего человека в мире. С 2021 года Ширан пережил целую череду личных потерь, стрессов, драм, трагедий и бед. Его друг Джамал Эдвардс — молодой предприниматель, сыгравший ключевую роль в начале карьеры Эда, — умер от сердечного приступа в возрасте 31 года. У супруги музыканта, Черри Сиборн, во время второй беременности врачи обнаружили опухоль. Сам Ширан оказался втянут в продолжительную юридическую тяжбу: наследники Марвина Гея обвинили артиста в заимствовании мелодии трека Thinking Out Loud. Одно из судебных заседаний заставило Ширана пропустить похороны родной бабушки.

Но наследники Гея проиграли дело, Черри Сиборн благополучно родила и удалила опухоль, сам Ширан успокоился, бросил пить и научился, как он, опять же, поет в первой песне своего нового альбома, «не подпускать депрессию к себе».

Стоит помнить, что Ширану — 34 года, и, с поправкой на его статус, популярность и богатство, перед нами, по сути, классический сюжет. Молодой человек добился раннего успеха, а потом столкнулся с первым серьезным жизненным кризисом, который преодолел путем очищения, сближения с родными и близкими. Play — результат именно этого очищения.

Альбому предшествовали сразу четыре сингла: Azizam, Old Phone, Sapphire и A Little More. Спойлер: это лучшие песни на всей пластинке.

«Техниколор»

Именно таким словом Эд Ширан описывает Play. «Техниколор» — это технология цветного киноизображения, широко применявшаяся в Голливуде и западной анимации первой половины двадцатого века. Чем она была хороша и почему сейчас ценится? Насыщенностью палитры — и тем, что изображение в Technicolor никогда не выглядело естественным. Оно поражало гипертрофированной, даже слегка фантастической окраской. Фильмы в «Техниколоре» — это всегда немножко сказки.

Первая половина Play — та самая, со всеми синглами, — действительно будто стремится к «Техниколору». На слушателя обрушивается каскад звуков, оттенки которых будто можно расслышать. Палитра намеренно чрезмерна, слегка условна, заточена, чтобы попытаться вызвать ощущение детского восторга. Ширан пробует музыкальные краски, которые прежде обходил стороной.

Та самая первая песня Opening пересказывает недавние душевные испытания музыканта и одновременно отсылает к его раннему периоду — к узнаваемому сплаву акустики и рэпа, который в начале 2010-х воспринимался как новое слово в поп-музыке. Рэп-партия в Opening обрамлена чуть зловещим, расплывчатым и при этом подчеркнуто пафосным синтезаторным фоном.

Дальше следуют два сингла, вдохновленные азиатской музыкой. В Sapphire ощутимы болливудские мотивы: Ширан читает рэп на панджаби, а в клипе на песню засветился суперзвезда индийского кино Шахрух Хан. Azizam заявлен как «персидский» трек: Ширан даже выпустил специальную версию с участием Гугуш, легендой дореволюционной иранской эстрады.

Еще один сингл, Old Phone, рисует любопытную картину. Это песня о том, как Ширан находит старый мобильник с «фотографиями погибшего друга» и «сообщениями от всех своих бывших». На первый взгляд, тема настраивает на ностальгический и меланхоличный лад, но трек звучит удивительно тепло и человечно. В нем нет тяжести, он лишен прямолинейных клише и выдержан с тонкостью, достойной отдельной похвалы. А главное — Old Phone совершенно не создает эмоционального провала после Sapphire и Azizam.

Эта часть альбома звучит как набор стадионных гимнов, которые нужно петь хором. Возникает ощущение, что перед нами — действительно обновленный Ширан: артист, заново открывший в себе легкость. И название Play — «проигрывать» в смысле кнопки плеера, но и «играть» как настроение, — кажется вполне уместным. Более того: после первых четырех треков веришь, что Ширан сейчас выдаст самый настоящий классический альбом. Что рыжий вернулся в форму хитмейкера и пришел напомнить всем, как надо делать.

Песни у семейного очага

Но это ощущение быстро уходит. Play — вовсе не классический альбом. Его вторая половина тонет в штампах и приторной сентиментальности. Выделяется, как говорилось выше, чуть битловская песня A Little More, но всё остальное — в никуда.

В треках Symmetry и Don’t Look Down Ширан вместе с продюсером Ильей Салманзаде вновь пытается использовать восточный колорит, как в Sapphire и Azizam, но попытки оказываются блеклыми. Музыкальные фрагменты с мелизматикой напоминают сэмплы из суфийского жанра каввали, но поданы схематично и безыдейно. Они словно не полностью интегрированы в композиции и звучат как культурные фантомы.

Но еще больней слушать остальные треки: почти все — баллады или полубаллады о семейном счастье и любви к супруге Черри Сиборн (ей, по сути, на Play посвящены все песни, кроме Opening и Old Phone). Характерно, насколько прямолинейны тексты: «Я немного умираю каждый раз, когда ты уезжаешь из дома» (Slowly), «Клянусь любить тебя всегда и никогда не отпускать» (The Vow), «Ты так сияешь, что мне не нужна фотокамера, чтобы запомнить тебя» (Camera).

С одной стороны, за Ширана по-человечески радостно — насколько вообще возможно радоваться за мультимиллионера с безграничным доступом к дорогим терапевтам, йога-ретритам, путешествиям и другим способам вправить себе мозги. С другой — слушать всё это по-настоящему тяжело. Один из самых наглядных примеров — In Other Words, монструозная по своей музейности баллада, вызывающая ассоциации с худшими треками Элтона Джона середины 90-х. Или с песней, которую Крис Мартин мог бы сочинить левой пяткой, записать демо и удалить с жесткого диска наутро следующего дня. Не убеждают и треки с традиционного расширенного издания альбома.

Ширан всегда старался выглядеть как «свой парень» — немного неловкий, внешне далекий от глянца, будто случайно оказавшийся на вершине поп-музыки. Его образ строился и строится на нарочитых простоте и скромности. И песни у него всегда были такими же — с текстами, похожими на фразы с открыток из интернет-мессенджера или на цитаты из любовных пабликов. В этом смысле неудивительно, что новый поворот в его жизни — обретенная стабильность, семейное счастье и безусловная любовь — в итоге выражается в наборе штампов. Всё закономерно: в конце концов, все счастливые семьи счастливы одинаково.